1946-й. Граница между СССР и Финляндией. Бывший солдат финской армии вернулся домой. Война с немцами позади, но здесь его ждало пустое место. Там, где стоял его дом, теперь лишь пепелище. Его семью убили, когда он воевал. Точных подробностей он не знал, только слухи от соседей.
Он решил не восстанавливать дом на старом, пропитанном болью пепелище. Вместо этого стал разбирать уцелевшие бревна, собирать кирпичи — всё, что могло пригодиться. С трудом погрузил это на старый грузовик, доставшийся по обмену. На душе была тяжелая пустота, но руки помнили работу.
Дорога была разбитой. Грузовик подпрыгивал на ухабах. Впереди, у съезда к старой лесной дороге, он заметил машину. Возле нее стояли несколько человек в советской форме. Один, судя по погонам, командовал остальными. Они что-то оживленно обсуждали, разглядывая карту.
Финн притормозил, намереваясь просто медленно проехать мимо. Его взгляд скользнул по лицам солдат и задержался на командире. Лицо показалось знакомым. Потом он вспомнил. Не фотографию — нет. Он никогда не видел его снимка. Он вспомнил описание, переданное шепотом стариком из соседней деревни в день его возвращения. Особую примету — шрам от сабельного удара, пересекающий левую бровь. И холодные, светлые глаза.
Именно этот человек, по словам старика, руководил той "зачисткой". Той самой, после которой от дома остались лишь обугленные балки, а от семьи — безымянная могила на опушке.
Грузовик почти остановился. Финн смотрел прямо на командира. Тот, почувствовав на себе взгляд, оторвался от карты и тоже посмотрел на него. На несколько секунд в воздухе повисла тишина, нарушаемая лишь тиканьем остывающего мотора. В глазах советского офицера не было ни узнавания, ни угрозы — лишь обычная усталая настороженность человека на чужой территории. Для него этот финн в запыленном грузовике был просто местным жителем, одним из многих, чьи судьбы исковеркала война.
Но для человека за рулем этот миг растянулся в вечность. Весь ужас, вся боль, все пустые годы встали за этим случайным взглядом на разбитой дороге. Его рука непроизвольно сжала рычаг переключения передач. Он должен был просто ехать дальше. Вести свой груз к новому месту, к новой, одинокой жизни. Но теперь он знал. Знал лицо. И дорога вперед внезапно перестала существовать.
